Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе] - Петр Киле

Стихи посвящались той даме, хотя он имел в виду свою любовь к Беатриче, - эти стихи не вошли в повесть, - и это продолжалось довольно долго, за это время Беатриче вышла замуж, если не раньше, но об этом не упоминается в «малой книге памяти». Где-то в это время «повелителю ангелов было угодно призвать по славе своей юную даму благородного облика, которая была всем дорога в упомянутом городе, - пишет Данте, - Я видел, как возлежало ее бездыханное тело, жалостно оплакиваемое многими дамами».

Похоже, это тоже завеса, поэт словно не в силах представить бездыханное тело Беатриче, видел он его или нет, мы не знаем.

 Случилось «даме защиты» покинуть город, и поэт счел за благо выбрать другую даму, вместо той, чтобы сохранить завесу. Дамы заметили это и принялись укорять Данте в недостойном поведении, что дошло до Беатриче, и она отказала ему в ее «пресладостном привете, в котором заключалось все мое блаженство», по словам поэта, что повергло его в величайшее горе.

Он постоянно проливал слезы, сошел с лица, стал хилым, и в это время он снова увидел Беатриче среди других дам, на свадьбе одной из них, что лишь повергло его в новые муки, и он был вне себя, а дамы смеялись над ним, а что еще хуже, и Беатриче с ними смеялась над ним.

Вы меж подруг смеялись надо мною,Но знали ль вы, мадонна, отчегоНельзя узнать обличья моего,Когда стою пред вашей красотою?

Ах, знали б вы - с привычной добротоюВы не сдержали б чувства своего:Ведь то Любовь, пленив меня всего,Тиранствует с жестокостью такою,

Что, воцарясь средь робких чувств моих,Иных казнив, других услав в изгнанье,Она одна на вас свой взор стремит.

Вот отчего мой необычен вид!Но и тогда изгнанников своихТак явственно я слышу гореванье.

Похоже, благородные дамы вывели молодого поэта на чистую воду, с его уловками носиться с завесой, они не могли - или Беатриче - не догадаться, кто по-настоящему дама его сердца. Данте, как юноша, таил свои чувства, хотя все его переживания отражались в его облике и поведении, не говоря о сонетах.

В 1289 году умер Фолько Портинари, отец Беатриче; Данте слышал речи дам, как они сочувствовали ей и восхищались ею, они заметили и на его лице горе и сострадание, что не могло им открыть глаза на причину его поведения.

И тут Данте упоминает о смерти Беатриче, как о факте, всем известном, и им пережитом, ибо вся повесть и была исповедью его сердца у ее могилы, с вознесением вслед за ее душой в высшие сферы Рая.

Как! И это все?!

В единый глас сливает все стенаньяМоей печали звук,И кличет Смерть, и ищет неуклонно.К ней, к ней одной летят мои желаньяСо дня, когда мадоннаБыла взята из этой жизни вдруг.Затем, что, кинувши земной наш круг,Ее черты столь дивно озарилисьВеликою, нездешней красотой,Разлившей в небе свойЛюбовный свет, - что ангелы склонилисьВсе перед ней, и ум высокий ихДивится благородству сил таких.

Данте зовет Смерть, душа его уносится вслед за Беатриче, возносясь над кругами Ада, над уступами Чистилища, в сияющие светом сферы Рая, замысел поэмы вспыхивает как видение, и он заявляет, что если жизнь его продлится, он скажет о ней то, что еще не было сказано ни об одной женщине.

Поэтика «Новой Жизни» Данте несомненно сказалась в творчестве Сандро Боттичелли, в его фантазиях-снах о «Весне» и о «Рождении Венеры». И можно даже привести сонет, в котором проступает программа знаменитых картин художника.

Я услыхал, как в сердце пробудилсяЛюбовный дух, который там дремал;Потом вдали Любовь я увидалСтоль радостной, что в ней я усомнился.

Она ж сказала: «Время, чтоб склонилсяТы предо мной...» - и в речи смех звучал.Но только лишь владычице я внял,Ее дорогой взор мой устремился.

И монну Ванну с монной Биче яУзрел идущими в сии края -За чудом дивным чудо без примера;

И, как хранится в памяти моей,Любовь сказала: «Эта - Примавера,А та - Любовь, так сходственны мы с ней».

Продолжение истории любви Данте к Беатриче в «Божественной Комедии».

После смерти Беатриче Данте женился на девушке, с которой был помолвлен в 12 лет, и включился в политическую жизнь во Флоренции со всем пылом его души, что сопровождалось работой над трактатами «Пир» и «О народном красноречии». Карьера его складывалась успешно, что отразилось на его судьбе: с приходом к власти партии «черных» - сторонников папы и дворянско-буржуазной верхушки республики (а поэт принадлежал к буржуазно-демократической верхушке) Данте был изгнан из Флоренции, а когда поэт гневно отреагировал, его заочно осудили к смерти.

С 1302 года до смерти в 1321 Данте провел в изгнании в различных городах Италии и в Париже, ситуация трагическая для гордого духом поэта. И замысел «Комедии» вполне соответствует состоянию его души, в которой кипит гнев, встают вопросы бытия и образ Беатриче в ее детстве, в юности и в высших сферах Рая, куда он ее вознес.

Жанр «Комедии», как Данте называл свою поэму, предполагает счастливый конец, и был связан с видением, весьма распространенным в Средние века. Вообще вся система загробного мира со всевозможными формами воздаяния в Аду, в Чистилище и в Раю была разработана церковной ортодоксией с необыкновенной изощренностью, и тут Данте не приходилось ничего придумывать. Но идея и сюжет «Комедии» - это всецело создание Данте как поэта и личности со всей гаммой его устремлений и переживаний с детских лет и до конца жизни, что уже не вмещается в средневековое миросозерцание и предвещает самосознание человека новой эпохи.

Главным событием в жизни Данте до 25-27 лет, судя по содержанию «Новой Жизни», была его любовь к Беатриче, глубоко утаенная, по силе впечатлений мучительная, как переживание ее смерти. Очевидно, вообще таков склад его души и характера - горячо и мучительно напряженно переживать все искания мысли и впечатления бытия. И жизнь его складывается так: поиск истины в трактатах «Пир» и «О народном красноречии» и активная политическая деятельность в годы зрелости - обрываются изгнанием в 1302 году, вплоть до заочного осуждения на смерть. Скитальческая жизнь в раздираемой междоусобицами Италии лишь усилила ожесточение у поэта, что Пушкин угадал и определяет выражением «суровый Дант».

Данте обозревает вселенную, жизнь человечества, уносясь мыслями в высшие сферы Рая вслед за Беатриче, что и есть идея и фабула его поэмы, с посещением загробного мира в духе средневекового жанра видений, со сценами воздаяния, в чем последняя истина для верующего. Жанр видений, по сути, моральной рефлексии, у Данте предстает в новом свете, наполняется сугубо поэтическим содержанием его жизни с детских лет, ведь ему предстоит встреча с Беатриче.

В этом все дело. Именно поэтическое содержание «Комедии», помимо всевозможных мук грешников, делает ее всеобъемлющим произведением, по жанру мировой драмой, как «Илиада» Гомера или «Фауст» Гете. Поэтому «Комедию» Данте стали называть божественной, что и закрепилось в ее названии - «Божественная Комедия». Моральная рефлексия и вера отступили перед силой поэтического чувства поэта, чувства любви, чувства природы, чувства истории, чувства искусства.

Я помню, как впервые зачитался «Адом», отдельным дореволюционным изданием, взятым в руки из интереса к старой книге. Я сидел в Летнем саду среди вековых деревьев и скульптур; меня удивил перевод - не терцинами Данте, а упрощенным размером, что однако не помешало проникнуться страхами поэта, который нежданно, как во сне, оказался в сумрачном лесу, и перед ним проступают то рысь, то лев, то волчица, -  и во мне ожили страхи младенческих и детских лет от дикой природы, от ночи, от мироздания в целом.

Все содержание «Ада» переносило меня на Дальний Восток, места моего детства, как у поэта оживали подспудно воспоминания его детства, хотя речь он вел о муках грешников по кругам Ада, в чем нет ничего поэтического, но ужасное претворялось в самые таинственные и поэтические впечатления от природы во всех ее проявлениях. Вот подлинное поэтическое содержание I  части «Божественной Комедии».

Теперь я взял в руки «Божественную Комедию» в переводе М.Л.Лозинского и много дней, лет жил Данте, читая все, что он написал, все, что о нем написано, - разумеется, не все, а то, что попадалось мне в книжных магазинах и в библиотеке Дома писателей. Это были мои досуги, как прогулки по городу и посещения Эрмитажа или Русского Музея. При этом всегда оживали во мне самые первые впечатления от поэмы, ее всеобъемлющее поэтическое богатство.